Великая мысль

       - Вы любите употреблять слова: "высшая мысль", "великая мысль", "скрепляющая идея" и проч.; я бы желал знать, что, собственно, вы подразумеваете под словом "великая мысль"?
    - Право, не знаю, как вам ответить на это, мой милый князь, - тонко усмехнулся Версилов. - Если я признаюсь вам, что и сам не умею ответить, то это будет вернее. Великая мысль - это чаще всего чувство, которое слишком иногда подолгу остается без определения. Знаю только, что это всегда было то, из чего истекала живая жизнь, то есть не умственная и не сочиненная, а, напротив, нескучная и веселая; так что высшая идея, из которой она истекает, решительно необходима, к всеобщей досаде разумеется.
     - Почему к досаде?
     - Потому, что жить с идеями скучно, а без идей всегда весело.
     Князь съел пилюлю.
     - А что же такое эта живая жизнь, по-вашему? (Он видимо злился.)
     - Тоже не знаю, князь; знаю только, что это должно быть нечто ужасно простое, самое обыденное и в глаза бросающееся, ежедневное и ежеминутное, и до того простое, что мы никак не можем поверить, чтоб оно было так просто, и, естественно, проходим мимо вот уже многие тысячи лет, не замечая и не узнавая.
     - Я хотел только сказать, что ваша идея о дворянстве есть в то же время и отрицание дворянства, - сказал князь.
     - Ну если уж очень того хотите, то дворянство у нас, может быть, никогда и не существовало.
     - Все это ужасно темно и неясно. Если говорить, то, по-моему, надо развить...
     Князь сморщил лоб и мельком взглянул на стенные часы. Версилов встал и захватил свою шляпу.
     - Развить? - сказал он, - нет, уж лучше не развивать, и к тому же страсть моя - говорить без развития. Право, так. И вот еще странность: случись, что я начну развивать мысль, в которую верую, и почти всегда так выходит, что в конце изложения я сам перестаю веровать в излагаемое; боюсь подвергнуться и теперь. До свидания, дорогой князь: у вас я всегда непростительно разболтаюсь.